Женские зимние меховые шапки - № ситемап хмл
Русский шакал, хотя и несколько отличался от африканского внешне, без сомнения
являлся не менее ценной добычей. Искусно выпотрошив тушку, Карамбу положил
трофей в мешок и продолжил ночной моцион под одобрительное уханье духов.
Крис, не вставая с кровати, завела руку за спину, расстегнула бразильской
расцветки лифчик, а затем, энергично подвигав плечами, будто исполнив короткий
ритуальный танец своего народа, позволила соскочить тому на пол, обнажив
арбузообразные груди с огромными темными пупырчатыми сосками. Тем временем
Ботанику удалось разделаться с джинсами, однако трусы по-прежнему были на нем.
Взглянув на него, Крис улыбнулась, привстала и стянула свои панталоны,
нагнувшись так, что груди ее, едва не достигнув пола, на этот раз напомнили два
гигантских баклажана. Освободившаяся при этом генитальная растительность,
растущая как на лобке, так и на ногах, поразила Ботаника своим пышным обилием.
Однако отступать было некуда, Ботаник избавился от семейников и сделал шаг к
ложу. Крис легла на спину и разверзла ноги, обнаружив мясистое лоно с множеством
складок, уходящих подобно бесконечной спирали в затягивающий тоннель
предначертанного пути. Подойдя вплотную, Ботаник вгляделся в черную вагинальную
бездну и зачарованно замер. Ему показалось, что гигантская вульва, дважды
чавкнув (как бы прокашлявшись), сипло с надрывными интонациями прохрипела: «Что
же ты сделал, Коля? Кто же теперь ты по сути-то, а?..». «Да что за муть?» –
успел подумать он, как кто-то схватил его за член. «А-а, попался!» – хищно
прорычала Крис (конечно же, это была она, ведь здесь кроме них никого и не
было). Она сочла это настолько смешным, что тут же разразилась оглушительным
смехом.
Жоан Антуан Карамбу, осознавший себя после ночного происшествия в
прижелезнодорожном кустарнике и окончательно очнувшийся в результате попадания
щебнем в лоб, теперь сидел поверх хвороста в санках, которые сообща тянули
Авдотья и Ефросинья, и громко клацал зубами от холода.
– Ишь ты! А ведь и правда – кажись, человек, – воскликнула Авдотья.