Женские зимние меховые шапки - № 13
Покидая 14-й вагон, два его компаньона двинулись к середине состава поезда № 88
Владимир – Санкт-Петербург. Шумные плацкартные вагоны с мельтешащими снизу
женщинами и детьми и торчащими сверху мужскими ногами, перемежаясь ароматами
тамбурных туманов, сменялись вагонами купейными, предлагавшими в виде
препятствий лишь отдельные тучные крупы, застывшие среди узких коридоров… Они
шли вдвоем, принимая свою роль и зная свою цель. Тот, что шел первым, был пониже
ростом, но превосходил второго в иных габаритах. Он без устали отворял вагонные
двери, чтобы через пару секунд их мог хлестко закрыть шедший следом товарищ. Их
волевые нарочито бесстрастные лица органично вписывались в контуры безупречно
выбритых черепов. Они шли как хозяева своих дней, их глаза светились отвагой и
смыслом. Мало сделать осознанный выбор, но быть верным ему до конца – вот долг
настоящего воина. Ни угроза, ни разум, ни блажь, ни инстинкт не смогли бы
смутить их решимость. Они шли тяжелым, но ровным шагом навстречу судьбе, жребию,
доле. И теперь, когда выбор был сделан, любая иная возможность казалась нелепой
и сказочной. Никто и ничто не могло сбить их с толка, и их курс был незыблем.
Позади оставались все те, кто привык отступать с полпути, кто готов утешать себя
малым. Впереди же их ждали подвиг, радость битвы и смерть. И кто-то уже наполнял
для них чашу Грааля. Вагонные двери открывались и хлопали одна за другой, пока
за очередной наконец не возник ресторан.
Покидая 14-й вагон, два его компаньона двинулись к середине состава поезда № 88
Владимир – Санкт-Петербург. Шумные плацкартные вагоны с мельтешащими снизу
женщинами и детьми и торчащими сверху мужскими ногами, перемежаясь ароматами
тамбурных туманов, сменялись вагонами купейными, предлагавшими в виде
препятствий лишь отдельные тучные крупы, застывшие среди узких коридоров… Они
шли вдвоем, принимая свою роль и зная свою цель. Тот, что шел первым, был пониже
ростом, но превосходил второго в иных габаритах. Он без устали отворял вагонные
двери, чтобы через пару секунд их мог хлестко закрыть шедший следом товарищ. Их
волевые нарочито бесстрастные лица органично вписывались в контуры безупречно
выбритых черепов. Они шли как хозяева своих дней, их глаза светились отвагой и
смыслом. Мало сделать осознанный выбор, но быть верным ему до конца – вот долг
настоящего воина. Ни угроза, ни разум, ни блажь, ни инстинкт не смогли бы
смутить их решимость. Они шли тяжелым, но ровным шагом навстречу судьбе, жребию,
доле. И теперь, когда выбор был сделан, любая иная возможность казалась нелепой
и сказочной. Никто и ничто не могло сбить их с толка, и их курс был незыблем.
Позади оставались все те, кто привык отступать с полпути, кто готов утешать себя
малым. Впереди же их ждали подвиг, радость битвы и смерть. И кто-то уже наполнял
для них чашу Грааля. Вагонные двери открывались и хлопали одна за другой, пока
за очередной наконец не возник ресторан.
– Бастарду – прослушивание? Это – в смысле? – не понял Ойойой.
– У друганов моих группа. – Пояснил Квакер. – СС. То есть – СОБАЧЬЯ СУДОРОГА.
Парни рубят грайндкор, а на вокале – питбули – Ле Со и Бэтти. Так вот, Ле Со
последнее время как-то зачах, загрустил. Зазвездился он что ли? Стал капризный,
пропал драйв, скулит да воет, в основном. В лирику, в общем, ударился. На Бэтти
плохо влияет. А парни-то стиль менять не хотят, ищут теперь замену. Вот я и
вспомнил – у Быдло же нашего Бастард есть. Хоть не питбуль, а этот…